КИЕВ
Первый раз я попала в Киев в сентябре 1992 года с учениками православного лицея имени Пушкина. Директором этого лицея была Дина Васильевна Григорьева, и под ее руководством мы отправились в поездку поездом.
Поездка была очень хорошо подготовлена, мы жили в благоустроенном общежитии на Подоле. В Киеве была тревожная обстановка, всюду были напоминания о Чернобыльской трагедии: листовки и плакаты, предупреждающие об опасности радиоактивного заражения. Было много больных деревьев, хотя я не знаю, была ли виновата в их болезни радиация.
Каждое утро за нами приезжал автобус, и мы отправлялись в поездку по святым местам родины православия на Руси. Мы побывали во многих местах: в Киево-Печерской лавре, во Флоровском и Покровском женских монастырях, в Софии, на могиле великого педагога Ушинского.
За какие-то четыре года после тысячелетия крещения Руси многое успели вернуть верующим. Но многое еще не успели. Пребывали мы и в Китаевском скиту, где когда-то жила монах девица Досифея, благословившая молодого Серафима Саровского на монашество.
Самое большое впечатление осталось от Киево-Печерской лавры. Нас провели по всему монастырю, по ближним и дальним пещерам. Неожиданно мы познакомились со схимником Илларионом. В годы войны он был капитаном артиллеристом, и его пушка стояла на территории лавры. В то время он дал обет стать монахом, если вернется с войны живой. Господь его сохранил, и он выполнил данное обещание. Рассказал он нам много интересного об опыте, который провели ученые с пшеницей. Они взяли три порции пшеницы. Две порции они сильно облучили, третья порция осталась контрольной. Первую порцию поместили в пещеры рядом с мощами на сутки. Потом всю пшеницу высеяли. Из облученной пшеницы выросли только отдельные мутанты, а пшеница, простоявшая возле мощей взошла полностью, только была более низкорослой по сравнению с контрольной. Монахи молились над всеми продуктами, которые привозили в лавру, и у них не было ни одного случая заболевания из-за радиации. Так как дети наши очень устали, мы недолго постояли на вечерней службе. Наутро мы поехали в лавру, чтобы исповедаться и причаститься. Я тогда делала первые шаги в православной церкви, и многое мне было непонятно. Всех допустили к причастию кроме меня. Иеромонах долго со мной беседовал и благословил приехать на вечернюю службу, полностью ее отстоять и пойти на причастие на следующий день. После беседы со мной он ушел. Я была растеряна и даже немного обижена. Но как же я была благодарна ему потом. Пришлось Дине Васильевне остаться с детьми и отпустить меня на службу. Я побывала на замечательной службе с акафистом Божией матери. Я была одна, никто не мешал мне молиться. Утром я опять одна приехала во Флоровский монастырь, чтобы причаститься. Это посещение монастыря было удивительное. День был солнечный, и было по-летнему тепло. На паперти сидела чистенькая старушка деревенского вида. Я подумала, что она собирает милостыню, и подала ей какую-то денежку. Она с благодарностью приняла. А потом подарила мне юбку, блузку и пластмассовую кружку. Она рассказала мне, что из деревни и собирается умирать, поэтому решила раздать все свое имущество, чтобы после ее смерти между родными и близкими не было ссор из-за имущества.
Я отстояла литургию, причастилась и пошла, искать свечницу, которой я подала записки и заплатила за 10 просфор. Нашла я её во дворе. Она стала мне сыпать просфоры горстями. Я ей объяснила, что я заплатила только за 10 просфор. «Берите, берите – ведь Вы приезжая» - сказала она. Услышав, что я приезжая из Петербурга, меня окружил народ. Все стали просить меня подать записочки Ксении Блаженной и Иоанну Кронштадтскому. Я достала блокнот и стала записывать имена. Кто-то накинул мне на плечи украинский платок. Я не видела, что люди складывают деньги рядом со мной на стол. Я стала отказываться от этих денег. Вдруг подошла монахиня и строго мне сказала: «Что ты тут гордыню свою показываешь? Православный человек должен принять дар и поблагодарить». «Но ведь я сегодня уезжаю, а ваши деньги у нас недействительны». «Тогда купите себе что-нибудь на память» Я вспомнила, что в этом монастыре продавалась икона «Спас Нерукотворный» в окладе. Такую икону купила себе Дина Васильевна, и мне тоже хотелось ее иметь. В то время икон в продаже было мало, и стоила она на наши деньги 400 рублей – треть моей месячной зарплаты, и я сомневалась, могу ли я позволить себе такую покупку. Когда я сказала, что хотела бы иметь эту икону, все обрадовались и стали считать собранные деньги. Их оказалось ровно столько, сколько стоила эта икона не больше и не меньше. С тех пор эта икона живет у меня в доме, радуя меня и напоминая о милости Божией, полученной мной в великом православном городе Киеве.
| 
